Советский Союз создал гомосоветикуса, чудовищного голема, который — всегда(!) — психотик, исключений практически нет. Социализм калечит и деформирует личность до неузнаваемости. Постсоветского сумасшедшего в данном контексте можно назвать гиперадаптированным мутантом нового поколения. Нынешняя постсоветская среда — среда для него своя. Рыба ищет где глубже, а совчел — где хуже.
Удивительная их особенность — наделять своими девиациями других. Например, параноик, считает, что параноики все вокруг. «Все прослушивается и записывается и будет страшный суд!» — восклицает он, убежденный, что ему поверят.
Сумасшедшие здесь также предсказуемы как алкоголики и сексуально озабоченные. Всякий алкоголик полагает, что собеседник хочет выпить. А сексуально одержимый, считает, что первый встречный мечтает заняться с ним любовью. К слову, нарочитая сексуальная озабоченность, особенно публичная — также есть признак психического расстройства. Но об этом в следующий раз.
Почему же психическое состояние постсоветского человека столь устойчиво, тотально и статично? Он словно бы укрепился в нем, нашел цементирующую почву. Боязнь изменений — это боязнь смерти. Поэтому люди предпочитают худшие условия лучшим. Особенного это касается пожилых людей — собственно, провластного электората. Это один из очевидных «секретов» нынешней политики. Бытие автохтонов ритуально. Ритуал здесь фигурирует как гарант бессмертия. Поэтому ритуал может быть любым — от «Крымнаш» до «блинов с лопаты».
Алина Витухновская
